В чужой монастырь с комсомольским уставом.

В советские времена целые бригады артистов ездили по воинским частям и выступали перед солдатами. За время службы мне повезло встретиться с такими известными актрисами как Людмила Касаткина, Тамара Носова, Лидия Смирнова,  со знаменитым ленинградским скульптором Михаилом Аникушиным. 

Делегация артистов РСФСР в пограничном отряде г.Термез УзССР

Я за спиной Народной артистки СССР Лидии Смирновой

Я за Людмилой Касаткиной

А вот в президиум я не "втовпився"

   Но особенно запомнилась встреча с народной артисткой СССР, кавалером множества советских и международных наград, великой узбекской танцовщицей Тамарой Ханум. Когда она приехала к нам в пограничный отряд, ей уже было 70 лет. Встреча проходила в солдатском клубе, в котором я в тот день дежурил. Ну, как дежурил, помыл полы до встречи, открыл своевременно двери, подождал пока все вышли после встречи, снова помыл полы и закрыл клуб.

   Тамара Ханум в красивом костюме с орденом Ленина на груди рассказала нам о том, как она объездила весь мир, как встречалась с Гагариным. Как танцевала и на фронтах войны, и на стартовой площадке Байконура. Показывала нам фрагменты фильмов со своим участием. Встреча закончилась. Солдаты и офицеры разошлись по своим делам. А мы стояли на ступеньках клуба в ожидании  машины, которая должна была отвезти Тамару Ханум в аэропорт.

   Накануне мне пришлось быть в командировке в городе Намангане, и я там с настоящим ужасом увидел, что многие женщины ходят в парандже! И это у нас, в СССР, где Великая Октябрьская Социалистическая революция освободила женщин Востока от диких средневековых обычаев! Как такое может быть?  

   Вот я так прямо и спросил об этом Тамары Ханум, мол, почему они носят паранджу, куда смотрит партия и комсомол Намангана?!

   Тамара Ханум взяла меня за руку и спросила с непередаваемым акцентом: « Синок, ти аткудава?». Я сказал: «С Украины!» «Вот представь, что на твою Украину напали негры из Африки. И захватили вашу Украину. А они, там в Африке, ходят совсем голые! Вот приходят голые негры к тебе, к твоей невесте, сестре, маме, бабушке, дедушке, папе и говорят: Мы освободили вас, бедные одетые украинцы! Ходите теперь голыми!!! Не хочешь же ты такого?!» Я замотал головой, а Тамара Ханум продолжила: «Вот так и у тех женщин с Намангана: пра-пра-прабабушка, пра-прабабушка, прабабушка, бабушка, мама, тётя – все всегда ходили в парандже! А тут пришли вы, комсомольцы и говорите ей – снимай паранджу, ходи голая, мы тебя освободили!»

   От этих слов, у стоявшего рядом начальника клуба лейтенанта Абрамова глаза залезли под фуражку, я стоял с открытым ртом и ждал, что вот-вот из-за угла выскочит КГБ и арестует Народную артистку за антисоветскую пропаганду и агитацию! Ну и меня заодно, за то, что слушал её. А Тамара Ханум, не отпуская моей руки улыбнулась нашему испугу и спросила: «Твои мама и папа живы - здоровы?» Я угукнул. «Ну, передай им привет от Тамары Ханум, пусть живут долго! Хорошей тебе службы, сынок!». Она чмокнула меня в щеку, села в подошедшую «Волгу» и уехала.

    Бледный лейтенант Абрамов сквозь зубы прошептал: «Ковшарь, забудь всё, что она тебе тут наплела!» А я не забыл. Родителям привет в письме передал и потом много раз задумывался над словами великой и мудрой танцовщицы. Как-то мне вдруг стало ясно, что мы везде прёмся «со своим уставом в чужой монастырь». А мы ведь такие разные по культуре, и такие одинаковые по человеческим ценностям.

     Спустя 25 лет я был в командировке в уже независимой стране Узбекистан. Говорил с многими простыми рабочими Ташкентского тракторного завода и соседями по заводской гостинице.  Все очень жалеют о развале СССР. И узбеки, и русские.

   А ещё, в центре красавца Ташкента, я увидел улицу имени Тамары Ханум. И вспомнил её поучительную притчу и её добрую улыбку. Царство ей небесное, или как там говорят в Узбекистане?

Тамара Ханум с А.Райкиным. Фото примерно тех лет.

С первым орденом

Похоже, что это та улица. Всё что нашел в интернете.

Праздник Ивана Купала 6 июля 2012

Рассказ внука

В тот день, утром я ещё мог плавать только так.

Или так.

После речки меня отмывают так

А вечером мы пошли на праздник. Где на сцене пели дедушкины подружки.

А мне такая понравилась!

 И эти хорошенькие! Одна даже из Донецка к нам на праздник приехала

За всем следило начальство.

Все ждали когда же зажгут костры и люди будут через них прыгать?

Ну, через такой перепрыгнет только великан!

  А вот этот - подходящий!

 

 Народ плёл венки

 

  Тёти нянчили детей, дяди пили пиво

  Потом мне стало жарко и я пошёл купаться. Дедушка остался на берегу - не смог одеть плавки без раздевалок. А я вошел в воду, взял и поплыл! Сам! Хотя до этого плавал только в жилете или на круге.

 

 Я уже наплавался,посидел на катере...

 

Познакомился с собакой Чапой, похожей на мочалку...

Поводил хоровод...

Послушал громкую музыку...

А купальские костры так и не дождался! Дедушка сказал, что их зажгут поздно ночью, для тех, кто стесняется прыгать через костёр днём. 
Жалко, что я это увидел только на позапрошлогодних дедушкиных фотографиях, когда ещё никто никого не стеснялся... 

 

  Буду ждать следующего лета, может тогда повезёт самому посмотреть. Или даже прыгнуть.

Хор, как тормоз развития футбола.

    Хор – это священная корова всех фестивалей художественной самодеятельности среди школ в 70 годы прошлого века. Когда приближался такой фестиваль, всех поющих учеников шестой школы загоняли петь в актовый зал дважды, а то и три раза в неделю. На воротах, то есть на дверях школы,  стояла Надежда Даниловна Лакишек и отбивала все попытки шустрых беглецов как-то улизнуть с репетиции хора. Репертуар, проверенный десятилетиями: «Ленин всегда живой!» и  украинская народная песня.

    Когда мы учились в 9 классе, нас заставляли петь украинскую песню, первые две строчки из которой, я запомнил на всю жизнь: «Над річкою бережком ішов чумак з батіжком». На улице - весна, все счастливчики без музыкального слуха - играют в футбол, а мы, узники хора, через открытую форточку, сокрушенно слышим, как они гоняют на спортплощадке. Везёт людям! А тут – «чумак з батіжком»... Петь не хотелось совершенно, но Надежда Даниловна, закончив отлов хористов возле выходной двери, становилась на пост в самом актовом зале и следила, чтобы все открывали рот!

   Мы с моим другом Саней Мухой, быстренько перековеркали слова песни и стали петь: «Над річкою бережком ішов чувак з матюшком».

На отработке после 8 класса.

  Соседи по хору хихикали и присоединялись к нашей версии запева. Учитель пения и дирижер хора Дмитрий Петрович Кириченко никак не мог понять, что за какофония получается в начале песни!? Несколько раз он останавливал песню и начинал снова. Мы, естественно, давали «чувака». И вот, в очередной раз, он сыграл на баяне вступление и вдруг остановил весь хор. Мы с Мухой глядя в окно на футболистов, не заметили этого и вдвоём на весь зал проорали «Над річкою бережком ішов чувак з матюшком!!!». Хор весело заржал, а Надежда Даниловна забрала нас с репетиции, завела в свой кабинет возле актового зала и, потребовав дневники, написала в них: «Прошу родителей срочно явиться в школу к завучу!». Это было серьёзно. Зная свои многочисленные грехи, мы с Мухой не хотели-бы встречи родителей с таким «прокурором». Расстроенные мы вышли в коридор. В зале хор продолжал петь без нас, а нам даже в футбол перехотелось играть. От досады я вырвал из тетрадки листок и большими печатными буквами написал «Осторожно, в кабинете злой завуч!!!». Взял кнопку и, на цыпочках подкравшись к кабинету, потихоньку стал цеплять бумажку на дверь. В этот момент Надежда Даниловна решила снова стать на свой хоровой пост и резко распахнула дверь. Под хохот убегающего друга, я упал в широкие объятия сурового завуча, вместе с новыми вещественными доказательствами своего разгильдяйства.

   Надежда Даниловна подготовилась к разговору с родителями фундаментально: проверила все наши оценки, собрала эмоциональные комментарии некоторых, злых на нас, учителей и произнесла такую пламенную речь нашим родителям, что они вышли из её кабинета совсем маленького роста. В школе отец мне ничего не сказал. А дома...  А вот, что было дома - это уже семейные секреты родительской педагогики. 

   Скажу лишь, что оценки мы с Мухой подтянули, а наш хор, как всегда, занял первое место на очередном фестивале художественной самодеятельности школ города.

А это мы уже после победы нашего хора.

P.S. Сейчас полковник  российской армии Александр Муха живёт  в далёком Петрозаводске. И очень классно поёт.

Поход за чистой водой.

Рассказ внука

Вчера на нашем городском детском и бабушкинском пляже вода вдруг помутнела и отдыхающие стали гадать. Кто говорил, что это в верховьях реки прошли ливни, кто ругал русских металлургов, уже однажды загадивших наш Оскол своими отходами. А я слышал, что где-то недалеко, выше по течению реки, что-то сильно жужжало. "Это жжжууу - не спроста!", вспомнил я Винни Пуха и на следующий день решил проверить с дедушкой, что же это было. И вот мы отправились на разведку. В дорогу меня проводила подруга Алина, сильно завидовавшая нашему походу из-за забора.

   Мы свернули с улицы Мичурина на дорогу к Солдатскому пляжу. Там растут такие огроменные деревья, что меня на их фоне и не заметно!

Но и возле Солдатского  пляжа вода была грязной. Значит надо идти выше по течению.

А рядом показалось вообще какое-то болото, покрытое ряской, хотя дедушка уверял меня, что в прошлом веке тут был, популярный в городе, Скляривский пляж. Представляю деда, плавающего по ряске :)

Встретившаяся нам круторогая коза сказала, что слышала шум вчера и видела, как из чёрной пушки стреляла вода!

А вот и пушка!

Такая большая лужа с мулячными берегами, а в ней стотысяч  лягушек! Видите?

Лягушки сказали, что нам надо идти по трубе, которая вела к белому домику, стоящему в траве.

Когда мы подошли поближе, то увидели, что домик-то этот - плавучий! И стоит он в канале, прорытому от Оскола до спасательной станции.

И тут мы поняли, что это вчера жужжало, и почему вода на нашем пляже помутнела. Оказывается, это начали очистку Оскола! Вон тот оранжевый хобот опускается в воду, включаются сильные насосы. Один размывает муляку, а второй высасывает её и по трубе выбрасывает на берег.

 Ура, значит скоро Оскол у нас будет чистым!

 Рядом лежало, что-то похожее на скелет динозавра. Как сказал дедушка, это остатки самой старой купянской вербы, которую сломало три года назад сильное обледенение.

В путешествии всегда хочется пить. Но и тут, похоже, без помощи деда - не обойтись.

А на центральном пляже, выше по течению, вода чистая, и каждый купается как хочет. 
Но, нам не завидно, ведь если Оскол станет чище - то  мы потерпим!

Максимовы и Нахал, или ЧП городского масштаба.

Шестая школа встретила меня не только новыми одноклассниками, но и новыми типажами учителей. Дело в том, что до этого я учился в молодёжном городе Северодонецке в новенькой школе. Там все учителя тоже были молодыми. А тут, в Купянске, было много учителей, которые ещё учили родителей моих новых одноклассников. Некоторые из старых учителей продолжали выезжать на багаже знаний и методик прошлых лет. Уроки у них были скучными, а дети своей суетой их уже просто раздражали. Таким приверженцем казарменной дисциплины была Валентина Петровна Максимова, учитель химии. 

Она взъелась на меня в десятом классе после общешкольного комсомольского собрания. На нём разбиралось «ЧП» городского масштаба.

   Однажды я пришел в школу и мне кто-то из ребят шепнул новость: Нахал побил отличников кирпичом! Нахалом в школе все называли ученика 9 класса Вову Садовничего. Сразу после уроков всех комсомольцев, а это были почти все ученики 8,9 и 10 классов, и всех учителей собрали в актовом зале на экстренное комсомольское собрание. Надежда Даниловна Лакишек, наш завуч, рассказала нам о страшных преступлениях комсомольца Садовничего. Их было три.  Первое – Садовничий, накануне вечером, выпил вина! Второе – он взял в руки кирпич и разбил им все фотографии отличников учёбы на городской доске почёта возле здания ГорОНО! И третье – Садовничий бросил кирпич в окно второго этажа этого самого ГорОНО, которое тогда было в здании возле парка Макиевской!

Та самая Доска почёта. Фото сделано до преступления

    Даже поодиночке, по каждому факту, этот Вовин пьяный кураж тянул на исключение, не только из комсомола, но и из школы. А постановка на учёт в милицию уже состоялась. Вот нашему собранию и предлагалось: осудить Вову и исключить из комсомола.     

     Дальше началось обсуждение. Не помню других, но,  самым яростным, обличающим и требующим расправы над Нахалом, было выступление мужа Валентины Петровны – знаменитого купянского математика Василия Ивановича Максимова. 

Максимов В.И Фото стырено у В.Никиточкиной

  После такого выступления все ученики поняли: Нахал – враг советского народа. А Вова, позорно стоящий перед залом, зашмыгал носом. И тут выступил я. Я сказал, что вы, уважаемые учителя, учили нас защищать товарищей, попавших в беду! Что Нахал – для нас, комсомольцев 10 –А класса, настоящий друг, товарищ и брат! И проще всего рассуждать так, как коммунист Максимов Василий Иванович и уничтожить оступившегося Вову! А мы, комсомольцы, предлагаем вынести ему самый строгий выговор и оставить в школе на поруки комсомольской организации!

   После моего выступления наши все захлопали, Вова ещё громче зашморгал носом, а Василий Иванович с места пытался выкрикивать что-то обличающее и в мой адрес. 

 

 Но, сидящий в зале директор школы Виктор Петрович Дзюба, кивнул председателю собрания, комсоргу школы Лиде Гайде и она поставила вопрос на голосование. За предложение Максимова проголосовали несколько учителей – комсомольцев, а за моё – почти все комсомольцы школьники. А поскольку нас было большинство, Нахалу влепили строгий выговор и оставили в школе.

     А теперь, ещё одна причина моего выступления. Дело в том, что накануне, поздно вечером, ко мне домой пришел пьяный Нахал. Он вызвал меня на улицу и вытащил из-за пазухи здоровенный портрет Лиды Гайды. «Держи! Это тебе!», сказал Вова. На вопрос: откуда, он неопределённо махнул рукой и пошел домой. И уже на собрании я понял, что у Вовы не поднялась рука бить портрет отличницы Лиды на той самой доске почёта, он просто оторвал его вместе с рамочкой. Вся школа знала, что я по уши влюблён в Лиду, и Вова сделал мне такой подарок.

 

     После этого собрания я в течение месяца получил по химии шесть двоек в журнал! За любую запинку во время ответа. Так верная Валентина Петровна поддерживала позицию своего принципиального мужа. Хорошо хоть он у нас не преподавал! Я уже потом узнал, что в эту ситуацию с моими химическими двойками вмешалась Надежда Даниловна Лакишек. 

 

 Меня заставили исправить все двойки на дополнительных занятиях. Да и выпускной экзамен по химии я блестяще сдал на пятёрку. До сих пор помню первый вопрос: «Свойства хрома».  

    Прошло лет пять после школы, и мне на кафедре химии моего ХИСИ предложили подумать о дальнейшем поступлении в аспирантуру! Но я отказался, потому, что уже был женат на Лиде Гайде, мы ждали первенца, я перевёлся на заочное отделение и поехал работать на Купянский литейный завод. Где комсоргом большого модельного цеха уже несколько лет был тот самый Володя Садовничий.

Это Вова Садовничий. Фото стырено у В. Никиточкино

Вова в Советской Армии

   

Для незнающих: ЧП - чрезвычайное происшествие. КОМСОМОЛ - Всесоюзный Ленинский коммунистический союз молодёжи. Организация в которую в СССР принимали сознательную молодёжь от 14 до 28 лет. Вступить в комсомол было честью, а вылететь из него - позором, со всеми вытекающими обстоятельствами. ГорОНО - городской отдел народного образования. ХИСИ - Харьковский инженерно-строительный институт. Пятёрка - высшая оценка в школе по пятибальной системе. Доска почёта - малая архитектурная форма, на которой вывешивались портреты лучших людей. Купянский литейный завод - крупнейшее предприятие города, на котором работало 12 тысяч человек, а нынче срезано на металлолом...

Легенда шестой школы.

      Мои родители вернулись в родной город Купянск в 1970 году. А поскольку в  Северодонецке, где мы раньше жили, все школы были русскими, то и тут я пошел в, единственную тогда в Купянске русскую, шестую школу.   

      Мой новый 8-А класс был чётко структурирован – девочки учили уроки, а мальчики, в большинстве своём, валяли  дурака, на всех переменках, по любой погоде играя до самого звонка в футбол на асфальте школьной спортплощадки. В класс мы вваливались уже после учителя. Взъерошенные и раскрасневшиеся, пряча за спиной футбольный мяч. Конечно, мы воровали у учителя несколько минут урока, пока рассаживались и успокаивались, и так же нагло срывались со своих мест сразу по звонку с урока. Учителя жаловались нашему классному руководителю, но авторитет футбола был у нас куда сильнее авторитета Александра Поликарповича. 

 

 Бывший фронтовик со страшными ранениями, бывший директор школы, а тогда учитель биологии, был очень мягким человеком, и мы легко сели ему на шею.

   Но несколько учителей держали нас в страхе и трепете. К ним мы опаздывать просто боялись. Одна из них Мария Леонтьевна Пащенко. 

 

  Наша Марьяша, учитель украинского языка и литературы. Уж если она начинала кого-то из нас воспитывать в своём классе на первом этаже, то это слышала вся трёхэтажная школа! Тут она демонстрировала нам всё богатство и колорит украинского языка. Но преподавать-то она была вынуждена по советской программе. Тогда, вся изучаемая украинская поэзия, была настолько партийной и не поэтичной, что для нынешней молодёжи сравнить её можно только с риторикой бывшего президента Ющенка , который, о чём бы ни начинал говорить, все сводил, в конце концов, к пасеке.

    Мария Леонтьевна, конечно, и сама понимала, что не могут называться поэзией строки: «В полі трактор дир-дир-дир  - ми за мир!»  Но и высокопоэтичная фраза, которую передавали из уст в уста многие поколения тогдашних школьников: «Краще згризти кирпичину, ніж учить Павла Тичину!», приводила Марьяшу в неописуемый раж.

    И вот однажды, мы решили увековечить виртуозные обороты української мови в исполнении нашей учительницы. Магнитофоны тогда были в основном тяжеленные и стационарные. Но, кое у кого уже появились и переносные. Это бобинное чудо советской электроники работало от сети, или от шести огромных круглых батареек, что было довольно дорого. Но ради любви к украинскому языку мы скинулись, и Вова Перепелица умыкнул из дому переносной магнитофон, чтобы на уроке записать пламенные выступления Марии Леонтьевны.    

 

    Микрофон мы поставили меж двух девочек, сидящих на второй парте. Шнур от микрофона был коротким и сам магнитофон установили прямо у меня под партой.

    Начался урок. Мария Леонтьевна спокойно его вела, пока кто-то из мальчишек не прокричал сакраментальную частушку про Тычину и кирпичину. Учительница от возмущения покраснела, остановила свой рассказ, вдохнула поглубже воздуха и уже готова была разразиться ругательствами на наши бестолковые головы. Но тут услышала громкий щелчок клавиши магнитофона и увидела блестящий микрофон между локотками, невинно глядевших на неё, девочек. Она молча подбежала к моей парте и тихо сказала: «Ківшар, встань!». Класс замер! Все понимали, что магнитофону пришел конец. Зная характер Марии Леонтиевны, я тоже понимал, что если встану – то она дорогущий магнитофон разобьёт.  «Не встану…» - буркнул я. Тогда Мария Леонтиевна взялась руками за парту и молча (!), со среднего ряда (!) потянула её вместе со мной из класса! Мой сосед по парте Олег Урденко на ходу соскочил и успел выдернуть шнур микрофона. А я так и ехал, уцепившись руками в парту, аж до самого коридора. Мария Леонтьевна бросила и меня, и парту, и так же молча вернулась в класс. Там она  продолжила урок перед онемевшими школьниками. Магнитофон-то я спас, но вот на записи осталось только вежливое Марьяшино: «Ківшар, встань!» и моё перепуганое: «Не встану...».

    Не буду рассказывать с какими глазами я пришел на следующий урок к Марии Леонтьевне. Главное, что она никому на меня не пожаловалась! И я, в благодарность, стал учиться её предметам лучше. Больше на наших уроках она не кричала, но зато, через два года, на нашем выпускном вечере с трибуны сказала: «Мені буде не вистачати таких гарних учнів як Саша Ківшар!». Мои родители были горды этим, а я всю жизнь помню нашу дорогую учительницу української мови та літератури Марию Леонтьевну Пащенко. 

Ось який я був тоді гарний!